День перед Рождеством

Всем привет!

У нас, в Финляндии, сегодня наступил сочельник - день перед Рождеством. Все уже попрыгали в свои теплые гостиные, семьи собрались под одной крышей, нарядили елку и ужинают. А мы только и можем смотреть на это все и понимать: праздник то не наш, нам еще подождать нужно, немного, но все равно нужно. 

Поскольку этот праздник и не ваш, дорогие наши читатели, я решил опубликовать рождественскую повесть, написанную мной, именно сегодня. Почему сегодня, а не уже 6 января? - Потому что кому-то она может показаться очень тяжелой для праздничного настроения, какое необходимо на Рождество и Новый Год. Но любите вы серьезное чтиво или нет, торчите или презираете, тошнит вас от любовных соплей или хочется вырвать от описанной сцены насилия (ни одного ни другого в повести нет) - хочу предупредить чтобы не было потом - "А нам не казалы": читайте ее только в том случае, если в конце вам будет кого обнять и почувствовать лучи любви направленные на вас. Иначе, за последствия я не отвечаю =).

Приятного чтива. И, как всегда, пишите свои впечатления в комментариях или в личку =) 

И если вдруг кто не дочитал книгу "В серці серця". Это можно сделать здесь.

День перед Рождеством

Механизм в старом будильнике из последних сил бил по ушкам- колокольчикам, поднимая Гарри. Рукой он хотел выключить звук, но промахнулся – ударил по тумбочке. Первый блин всегда комом – подумал он и со второй попытки остановил громыхающий в его голове звук. Он чувствовал усталость и слабость в своем теле, как бывает в том случае, если сидишь до рассвета ожидая чего-то очень важного, а потом лишь два часа спишь.

И хоть он и нормально отдыхал – с двенадцати часов ночи до восьми утра – весомое в его жизни должно было случиться именно сегодня. И эта мысль не давала ему покоя: сегодня на Рождество, к ним с Бертой, впервые за время что они живут вместе, должны приехать его родители. А поскольку его любимая – актриса, то она находится в предрождественском турне, и прилетит уже ближе к вечеру. Значит, всю работу по дому придется делать самому. «Не впервой» - взбодрено подумал Гарри и все-таки поднялся с кровати.

За окном была погода, от вида которой (при знании того, что Рождество уже сегодня) в ноздри носа бил запах корицы, мандарин и Кока-колы. Огни гирлянд, отбивали огромные сугробы снега, который все падал. А сквозь хлопья падающей замерзшей прекрасной воды виднелись горящие окна гостиных в, которых семьи уже наряжали елки игрушками, теми, что пролежали весь год на чердаках, ожидая своего звездного часа.

День перед Рождеством – это феномен, в котором люди сами желают подняться пораньше, не нарекая на утреннюю сонливость, работу и другию проблемы. А все зачем? Чтобы больше успеть! Ведь в такие дни кажется, что жизнь каждого человека проходит только для того, чтобы собрать всю семью у очага, растопить камин, и ждать пока глава семьи переоденется в костюм Санты и начнет развлекать детишек. И все будут смеяться, а в наушниках девочки-подростка, которая является членом этой семьи, но, как и большинство людей ее возраста – сидит на своей волне, будет играть только Рождественская музыка, о которой она никому никогда не признается. А после все выйдут на улицу и будут гулять, веселится, петь песни и наслаждаться магией рождественской ночи.

И именно сегодня для Гарри наступит подобная ночь. Он мечтал об этом всю свою жизнь, еще с тех пор как, с треском провалился на экзаменах в экономическом университете и был вынужден покинуть свой дом, в поисках своего призвания. По началу его жизнь складывалась не очень сладко: он работал моряком на судне, которое разрабатывало нефтяные скважины в подводном шлейфе. Но после двухлетнего круиза, когда они прибыли в порт, компания-владелец корабля стала банкротом в следствии введение государством ограничений на торговлю в связи с Холодной войной. Рабочие вышли на протест, но внимание страны было привязано к противостоянию США и СССР, так что, про них, обычных трудяг, все предпочли забыть, а особо активных прятали в тюрьму. Увы, но Гарри был одним из них. Три года исправительных колоний – сделали свое дело: мужчина вышел на свободу грубым и агрессивным. И в одном из клубов, когда девятого ноября 1989 года праздновали падение Берлинской стены, он встретил ее. Каштановые волосы Берты развивались в танце, которым она укутывала, словно медведица детей, всех мужчин, которые готовы были платить за ее приватный танец.

Изгибы ее тела заколдовали голодного, после тюрьмы, до вкуса женщин Гарри и он вывалил все свои сбережения за ночь с ней. Это было божественно! Но чудес у него в жизни не было: на утро она ушла, оставив горячий след в его сердце, который пылал, подобно июльскому солнцу. И он решил – к черту путешествия и поиски славы – он осядет здесь, и будет добиваться женщину своей мечты. Устроившись грузчиком в порт и снимая квартиру Гарри прожил первые полгода, регулярно отдавая большую часть денег, которые получал благодаря приобретенным в колонии мышцам, на ночи с Бертой. Сначала для нее каждая ночь была в новинку, но после, лицо Гарри стало для нее знакомым, и она его запомнила.

О! Как он радовался, когда она улыбаясь подходила к нему в баре, едва завидев его и шептала на ухо: ну что? Будешь ли ты сегодня моим?

Как де ему хотелось, чтобы она была рядом с ним всегда, признаться ей в своих чувствах и вложить в ее руки свои переживания, боль и тревоги. А она бы их приняла и, укутав любовью, страстно излечила бы. Но он знал, что ему пока нечего предложить ей, кроме своих чувств. Тогда Гарри начал задумываться о аферах, продаже наркотиков и оружия.

Внедрившись в одну из группировок, которые орудовали в этом городе, он, благодаря своему упрямству и слепой любви, быстро добился успеха.

Собрав достаточно средств для покупки дома, приведения себя в порядок, он начал покупать книги насыщаясь культурно. И все это время он продолжал наведываться к Берте, которая уже привыкла к тому что каждый день с семи вечера и до конца ее смены – у неё всегда была работа.

Она была женщиной, которая живет «по привычке», не любит менять что-то и рисковать.  И поэтому, когда однажды Гарри приехал к ней на автомобиле с цветами, кольцом и предложением своего сердца – она испугалась и убежала.

Гарри был в отчаянии. И вернулся в свой особняк, но уже на входе он понял – что-то не так: двери были раскрыты, а из дома тянуло дымом. Китайская мафия «накрыла» из организации и, как он узнал в течении этого злосчастного дня, он – единственный выживший. Поэтому ему стоило убираться прочь из города.

В аэропорты и на паромы путь ему был заказан: у китайцев были глаза и уши – везде. Так что, только лишь он предъявит свой паспорт – они его найдут. Его выбор пал на поезд, заплатив со своего нерушимого запаса работникам вокзала – он с легкостью получил место в грузовом вагоне, в котором везли зерно – «Не люкс, но зато живой» - говорил сам себе Гарри, а сердце его рыдало из-за тоски по Берте.

Следующие десять лет его жизни прошли по маленьким городкам, сомнительным делам с криминальными личностями и мошенниками. Одно хорошо – он был на плаву и по-прежнему мечтал вернуться в тот город и жениться на Берте.

Однажды его компаньон принес добрые вести – та китайская мафия, что перестреляла его группировку – была перебита другой, более новой и сильной. «Всегда на зверя имеется зверь покрупнее» - думал Гарри, собирая свои вещи, чтобы вернуться за Бертой, так как теперь, в том городе, для него было безопасно. Но волею случая он опоздал на поезд и на глаза ему подвернулся бездомный, который в газету завернул добытую за сегодня пищу. И на лицевой странице, которую тот лапал своими грязными руками было ее лицо! Он выкупил у бедняка испачканную газету, сделав довольным себя, и счастливым бездомного, который теперь мог пойти купить своим детям еды на месяц вперед, ну или выпивки на себя да своих дружков, тут все зависело от чистоты его помыслов.

Но смысл был в том, что Гарри узнал: Берта стала актрисой большого театра и выступала через неделю в городе неподалеку. Долго думать не пришлось – он сел в поезд и через несколько часов был уже в гостиннице, окна которой выходили на театр, в котором должна была произойти настолько долгожданная для него встреча. Перед днем концерта мужчина не ел, не пил, постоянно поправлял подогнанную по последнему писку моды одежду и чистил купленное, казалось, так давно кольцо.

Как она играла. Ее Дездемона из шекспировского «Отелло» была превосходной: плавной, грациозной, настоящей и правдивой. Казалось – Берта рождена для этой роли. И когда задушенная женщина встала на поклон весь зал взорвался аплодисментами ее игре. Она была звездой и много мужчин несли цветы ей. А Гарри на трусящихся от переживаний коленях опаздывал и его все опережали и опережали. Но вот, в конце колоны поклонников, к ней подошел и он. Ее каштановые волосы потянулись к нему, словно намагниченные, когда карие глаза Берты еще не заметили его. Но вот это случилось.

Через двадцать минут в такт движениям тела, в ярком оргазме она закричала: «я буду твоей женой!». Так оно и случилось.

У них было все, что может желать пара: любовь, страсть, понимание и большой дом. Не хватало только детей и родителей. Ее отец и мать погибли, когда ей было всего 12 лет: она прожила в приюте всю подростковую жизнь, а у Гарри была тяжелая для души ситуация – после того, как он не оправдал ожидание родителей, уважаемых экономистов, последние держали взаимоотношения с ним холодные. Он множество раз звал их на праздники, но никогда не встречал их в своих дверях. А дети были для них очень больной темой – Берта забеременела от неизвестного и после, прошла пробы, которые открывали ей двери в театр, поэтому пришлось пойти на аборт, который лишил ее возможности родить.

А почему она пошла в театр? – Все было просто: когда она убежала от Гарри то в тот же день поняла, как сильно его полюбила за время, что он приходил к ней, но дом стоял пустым, а мужчина, как оказалось, покинул город из-за мафии, не оставив ни записки. Поэтому единственный шанс – стать звездой театра, попасть на первую страницу, чтобы он сам смог ее найти. Случилось так, как загадывалось.

Гарри с улыбкой смотрел на горящие гирлянды дома напротив и вспоминал свою жизнь. Когда все пришло к «и стали они жить долго и счастливо», он пошел на кухню и заварил чай. Когда тот настоялся – игрушки уже были спущены с чердака их двухэтажного дома, а руки мужчины разматывали гирлянды. Удивительно было то, что коробки в которых они лежали ни капли не запылились! «Очень хорошее это шведское покрытие крыши – ни пылинки» - похвалил сам себя за свой выбор Гарри.

После чая с тостами он с помощью лестницы повесил огоньки под потолок в гостиной и включил в розетку под потолком, которая в иное время предназначалась для кондиционера. Но только не сегодня!

Зашторив окна и создав полутемноту в комнате, – он посмотрел на гирлянды и остался очень этим доволен.

Пришло время зажечь вес дом. Очень хорошо, что в стыки деревянных полос из которых он был построен, были встроены огоньки, так что нужно было всего-навсего их включить – и дом сразу приобретал праздничный образ.

Когда тумблер загудел от электричества, Гарри захотел выйти на улицу, чтобы посмотреть на зимнюю красоту, но дверь была завалена свежим, хрустящим снегом. Со счастьем на лице, которое подчеркивало его праздничное настроение, он расчистил дорожку от дверей до забора. Когда он оглянулся посмотреть на свой дом – он понял: вот оно – место его мечты. Двухэтажный скромняга с наполовину зашторенными окнами, выглядел как очень грустный человек, который стесняется сказать о своих переживаниях, по поводу того, что идет на войну. Он навевал покой и добрую тоску летом, а сейчас – был прекрасен: горящие огни, если долго на них смотреть, разрешая снежинкам таять на глазах и затапливать их – сливались в одно яркое пятно, которое было окружено белым заборчиком, за которым была ухоженная садовником живая изгородь. А во дворе лежал снег. Рождественская мечта.

Раздевшись Гарри принялся за готовку.

Через насколько часов индейка была натерта специями, замаринована и лежала в духовку, ожидая своего часа, а на столе дымились свежие рождественские пряники, холодильник был полон нарезанных овощей и солений, которые так любил отец Гарри. В большом тазу загустевал и остывал пунш, в который немного позже нужно будет влить немного водки – и он будет готов.

- Папа, а зачем ты вливаешь эту жидкость сюда? – спросил когда-то у своего отца маленький Гарри.

- Понимаешь, сынок, взрослые на праздники иногда пьют алкоголь. Так они расслабляются после трудовых дней и отдыхают.

- А можно мне попробовать?

- Да, конечно, но только немного. Тебе еще рано – сказал отец, протягивая четверть стакана пунша.

Мальчик понюхал и, даже, запах показался ему гадким. А когда он попробовал вкус… С тех пор он не употреблял алкоголь никогда, но сегодня великий день – встреча с родителями после такой разлуки – это счастье.

- А почему взрослые не могут просто немного подольше поспать? – спросил кривящийся после напитка Гарри.

Отец, казалось, был поставлен в тупик и все, что он смог ответить это: сынок, подрастешь – поймешь.

Но Гарри так и не понял. Водка и сейчас ему воняла, но такой день…

Напевая «Please come home for Christmas», он закончил свои дела на кухне. И пошел одеваться, так как в доме не хватало елки и подарка для Берты (сюрпризы для его родителей пообещала привезти она).

Коричневый вязаный свитер с гордым оленем на груди моментально начал греть его и придал еще большей веры в волшебство Рождества. Он, потрогав лицо и почувствовав наличие щетины решил побриться, но не нашел зеркала. А потом вспомнил, что сам их все выбросил, потому что они выглядели старыми.

Значит, с подарком для Берты – определился. Нехорошо, что у актрисы в доме нет красивого большого зеркала – решил Гарри и пошел в магазины с мыслями о том, что небритость сейчас в моде, значит можно встречать Рождество и так, как есть.

В магазине зеркал не было ни одного экспоната – все размели, но улыбающаяся женщина предложила ему большое с широкой золотистой рамкой из каталога. Оно понравилось Гарри и договорившись о том, что его ему привезут домой, завернутым в подарочную бумагу сегодня к шести часам вечера, мужчина ушел. Не забыв в дверях попрощаться и пожелать счастливого Рождества женщине, которая в предпраздничный день работала и дарила свои улыбки людям.

Следующим пунктом была покупка елки. Торговец деревьями стоял в теплом свитере, куртке, шапке-ушанке и теплых рукавицах. Казалось, он здесь вечно торгует, но, увы, его работа была сезонной. И он в эти дни старался не реагировать на мороз и другие проблемы: его заработок должен быть максимальным, ведь дома дети и жена, которые ждут от него подарков.

- Какую вы желаете елку? – с улыбкой встретил мужчина Гарри.

- Ну где-то два с половиной метра и очень пышную.

- Знаете, за пышными елками вы уже поздно пришли: их нет уже в течении трех дней.

- Но мне нужно самую лучшую – у меня сегодня очень важный день!

- У всех важный. Рождество ведь!

- Просто понимаете, сегодня после долгих лет разлуки у меня будет встреча с моими родителями, которые уже, наверное, едут через всю страну на своем автомобиле ко мне.

Что-то в лице торговца переменилось, будто бы он знал родителей Гарри. Вместе с этим, он признал важность дня для клиента и пошел искать заказанную елку. Через несколько минут он вернулся с высокой и пышной красавицей.

- Вот ваш символ Рождества.

- Ой, спасибо! Она прекрасна! Благодарю за понимание – рассыпался в благодарностях Гарри.

- Я ее хотел дома поставить, но понимаю, что вам – нужнее.

- Я очень вам признателен, но скажите – сколько я за нее должен

- Нисколько. Это подарок. Передайте мои пожелания счастливого Рождества своим родителям и здоровья им!

- О, а вы знакомы?

- Нет, просто передайте. И берегите их - улыбнулся продавец и пошел к другому клиенту, который косился на Гарри и требовал теперь такую же елку, как у него.

Гарри вернулся домой счастливым. Представлял, как восхитится всем Берта: елкой, домом и подарками. Ведь зеркало было не единственным. Благодаря ее любви и мудрости Гарри стал писателем и написал новую книгу, посвященную ей, которую издатель забрал с руками и ногами под одно условие – не издавать до Рождества. Пускай Берта узнает о ней первой.

Включив телевизор, он нашел канал где транслировали «Один дома» и под просмотр фильма он начал наряжать зеленую красавицу, которая пахла смолой и праздником на всю гостиную.

Когда маленький Кевин сдал бандитов полиции – елка была готова к празднованию и подаркам. Раздался звонок в дверь.

- А! Точно! Шесть вечера – привезли зеркало – вспомнил Гарри спеша к двери.

Именно так: на пороге стоял парень, который держал большой запакованный предмет.

- Здравствуйте, вы Гарри Таррисон?

- Да, это я – ответил он

- Тогда эта посылка для вас. В декларации указано, что уже оплачено, так что мне нужна только ваша подпись здесь и здесь.

- Отлично, но у меня нет ручки. Подождет?

- У меня есть, вот держите.

- Спасибо – поблагодарил Гарри и расписавшись с улыбкой сказал: счастливого Рождества.

- И вам счастливого Рождества! – крикнул парень, спускаясь по ступенькам

Отлично – подумал любящий муж, когда поставил подарок возле елки. Из тайника в шкафу он достал завернутую в подарочную бумагу книгу и положил рядом.

Гарри очень любил полежать в ванной и помечтать. Поэтому включив духовку, чтобы индейка начала готовится – он решил заняться любимым делом: все равно у него было еще пару свободных пару часов, до того пока нужно было начинать собираться.

Теплая вода укутала его немного усталое тело, которое продолжало болеть. Наверное, не буду пока ходить в тренажерный зал – решил он: вновь начну – после нового года, а сейчас – перерыв.

Гарри лежал и думал о своем прошлом, вспоминая то как они впервые с Бертой въехали в этот дом, первое Рождество, барбекю на лужайке за домом, новый диван, обновление кровати, мебель и огромный стол. Жизнь, вроде бы, такая длинная – думал Гарри: а если отбросить все и оставить только самое нужное – сводится только к покупкам обновок, любви, детям и часам в кругу семьи. Как ни крути и насколько бы ты не был занятым – придет время, когда уже не нужно будет смотреть индексы акций, объемы продаж и количество посещений сайта: это будут делать за тебя или ты постареешь. В карьере писателя все происходит именно так – ты пишешь книгу, а потом несколько месяцев она на тебя работает и ты, если того пожелаешь, можешь уйти в отпуск, отключить телефон и вспоминать свою жизнь. Поэтому-то у Гарри и было подобное настроение. Всегда, когда ему становилось грустно – он готовил. Но сейчас, в ванной комнате, подобной возможности у него не было: мысли были единственным спасением.

- Мам, а как нужно готовить этот торт? – спросил однажды Гарри у матери, после того, как все утро провозился с отцом наряжая дом и устанавливая елку.

- Какой торт?

- Вот этот – сказал он, тыкая пальцем, запачканным в смолу, в страницу кулинарной книги. Гарри любил эту рождественскую грязь за ее запах так же, как и торт рецепт, которого он узнавал.

- Давай мы его сегодня сделаем? Доставай муку, яйца, молоко и черный шоколад.

- Сделал, что теперь?

- Поставь шоколад на водяную баню, а в то время высыпай муку, смешивай ее с молоком яйцами.

- Ок, мам – сказал Гарри высыпая муку горкой прямо на стол.

Мама это увидела и остановила его: нет, сынок, сыпать нужно в миску. Давай я тебе покажу. Она подошла к столу и наклонилась над ним.

- Мам, с Рождеством тебя – весело сказал Гарри и хлопнул, что было мочи, по горке муки, поднимая облако молотого зерна в рождественскую атмосферу кухни. Он понимал, что таким количеством мучных испарений он либо вызовет ливень з молнией от его мамы, или же будет радуга после майского дождика. И чтобы второе случилось с большей вероятностью, пока мама вытрушивала муку из глаз – он достал из холодильника этот торт, который всю ночь пек для нее в подарок – и сказал: это тебе.

Его мать при виде лакомства растаяла и начала улыбаться, целую сына. Спасибо! Мне очень приятно, сынок – приговаривала она: сейчас ты получишь первый подарок на Рождество!

- Какой, мам? – расцвел Гарри, гадая – машинка или книга.

И то, и другое он получил, как и положено, ночью из рук самого Санта Клауса, а сейчас – он просто должен был вымыть всю кухню от своей шутки. Но несмотря на это – это было лучшим Рождеством в его жизни.

Но сегодня – должно быть еще лучшее Рождество, подумал Гарри и заметив, что часы показывают уже восемь вечера, понял – ему нужно собираться.

Следующий час он потратил на приведение себя в порядок. И ровно в девять часов вечера, когда должна была приехать Берта, он сидел в костюме, с очень четким пробором и искусственным красным цветком, торчащим из кармана пиджака (она очень любила, когда Гарри напоминай ей того мужчину, который пришел за ней в стены театра и забрал с собой). Его лучшие часы он сменил на те, которые однажды ему подарил его отец: когда как не сегодня должен был настать их час?

За дверью раздались шаги и в дверь постучали.

- А вот и моя Берта – подумал Гарри потирая руки и направляясь ко входу.

Он распахнул дверь, подобно галантному кавалеру, немного склонившись в поклоне.

- Мистер, простите, а здесь живет Чарли? – спросила его женщина, которая, видимо, ошиблась домом.

- Извините, но нет. Он живет двумя домами вверх по улице – ответил он, чувствуя легкое неудобство за свою постановку.

Женщина засветилась от счастья, от осознания того, что она уже рядом с домом, где ее, наверное, ждут. Спасибо и счастливого Вам Рождества – сказала она спускаясь вниз.

- И вам того же – ответил он, закрывая дверь.

Жаль, что это была не Берта, впредь буду осторожнее открывать дверь: мало ли кто постучит. Гарри пошел проверить индейку и убедившись, что та уже готова – выключил духовку и достал противень. Кухню заполнил запах готовой птицы и запеченных апельсин, дополняя запах елки, который уже уверено поселился в доме.

Берта опаздывала, поэтому Гарри начал накрывать на стол. Расставил заранее подготовленную посуду из чистого серебра, подтянул стулья, включил телевизор и потушил свет, оставив только пылающие огоньки гирлянд и два тускло горящих канделябра.

Столовые приборы! – вспомнил он и пошел на кухню. Но когда он вытащил шкаф – там были только ложки. После тщательного поиска, Гарри убедился, что вилки и ножи на кухне отсутствовали и, вдруг он вспомнил, что вчера положил их на чердак (только вот причину, по которой он это сделал – он запамятовал). Поднимаясь по лестнице, он посмотрел на часы и увидев, что уже половина десятого, а Берта должна была быть уже давно дома (раньше она никогда не задерживалась со своих поездок, а в настолько важное Рождество и, подавно, не будет). В его сердце зародилось переживание, и по пути на чердак, он зашел в их спальню, чтобы позвонить в гостиницу, где она останавливалась, чтобы узнать, когда она съехала.

Номер, был написан на старой помятой бумажке, которая лежала возле стационарного телефона (в эру мобильных технологий, их дом выглядел динозавром, но имел особый шарм).

После долгих гудков трубку снял молодой человек.

- Здравствуйте, гостиница Sweet Holiday Inn, zс наступающим вас Рождеством, скажите, а когда съехала Берта Крумп из 401 номера?

- А кто ее спрашивает?

- Это ее муж – Гарри Таррисон. Она просто предпочла сохранить свою фамилию.

- Хорошо, будьте добры подождать: я посмотрю – ответил голос на той стороне и звонок перевелся в режим ожидания: в динамике трубки заиграла спокойная музыка. Через несколько минут, что Гарри все слушал – не откроется ли дверь внизу – администратор вернулся к аппарату: извините, сэр, но у нас не жила Берта Крумп в 401 номере.

- Может быть я забыл. Но когда она съехала?

- Сэр, дело в том, что Берта Крумп у нас не жила вовсе.

- Это невозможно! Она вчера мне звонила из вашей гостиницы! Она актриса, вы что ее не знаете? – начал переживать Гарри.

- Сейчас я проверю.

- Сэр – после еще минуты ожидания сказал администратор: у нас сейчас живут делегации от корпораций. Ни одной актрисы, извините.

- Но она же вчера мне звонил – продолжал протестовать Гарри: это какая-то ошибка!

- Нет, исключено. Могу я вам еще чем-то помочь?

- Нет – ничего не понимая на выдохе сказал Гарри.

- Тогда счастливого вам Рождества.

- И вам – ответил Гарри. И в следующую секунду из трубки раздались короткие звонки.

Он так и сидел некоторое время с трубкой, которая кричала ему на своем трубочном языке: положи меня на место!

Гарри вспоминал вчерашний день: то, как он говорил с Бертой, как они договаривались о подготовке к Рождеству, как та сказала ему, что скучает и ей не терпится приехать домой, в его объятия. Что же произошло?

А! Может нужно позвонить в авиакомпанию? Где-то в ее тумбочке среди всех средств ухода за собой были, скорее всего, факс-копии билетов на самолет, которые она всегда бережно складывала, пока не вернется из турне – тогда они перекочевывали в коробку на чердаке, где сохранялись все ее вырезки из газет, билеты и письма.

Он открыл ящик и опешил: вместо средств ухода за собой – увидел старую расческу, сомнительную косметику и вырезки из газет о том, как нужно выращивать овощи в тепличных условиях. Чьи это вещи? – удивился Гарри. И что вообще здесь твориться? Какое-то сумасшествие!

Ну внутри у Гарри расправил крылья ворон страха и ужаса: он начал боятся того, что происходило по непонятно лично для себя причине. Странно – да, но не страшно. Открыв шкаф с вещами, он обнаружил, что вместо вечерних платьев – на тремпелях висят растянутые кофты, бесформенные женские свитера, выцветшие юбки. Все было совершенно не так, как было вчера: в доме не было ни единого следа от его Берты.

Он решил проверить коробку жены на чердаке. Найдя ее, он немного успокоился, но открыв – понял, что внутри все совершенно иное: банковские чеки, страховки, справки, медицинские полисы. Ни единого билета или вырезки.

Гарри в панике отскочил от коробки полной чужой, а не его и ее жизни. Рядом лежал вилки и ножи, которых так не доставало в гостиной.

Ладно. Сейчас накрою на стол, и разберемся. Да и вообще – сейчас приедут родители – понял он, посмотрев на часы. Кубарем слетев со ступенек, он ускорился, сервируя стол.

И вот часы пробили десять часов, а потом и одиннадцать, но никого так и не было. Гарри смотрел в окно, как в соседних домах собирались другие семьи. Там уже веселились, а в жилище Билла, на начале улицы уже во всю орудовал Санта Клаус. У мужчины заболела душа и ему захотелось плакат: он не мог ничего понять, и спросить было не у кого: все были заняты празднованием.

Как ему быть? Что это за злая шутка? Может это месть родителей? – подумал он, но сразу откинул эту мысль, так как это глупо.

Чтобы забыться он начал переносить еду на сервированный стол, когда пришло время индейки – он разделал ее и поставил ту в центр стола. Охлажденный пунш с водкой был налит во все стаканы, а лед начинал понемногу потеть от тепла горящего камина.

Гарри решил вернуться в спальную, чтобы позвонить подруге Берты – Стефани, может быть она что-то знает. Поднявшись по темной лестнице пустого и темного дома, – он вошел и сел рядом с телефонным столиком. Из страниц справочника, которые в поисках номера, любезно хоть ночью хоть в праздник, предоставляли информацию, выпал лист бумаги, Гарри его поднял и прочел: «Берта Крумп, 25 декабря 2000 года, 9 часов вечера. Причина смерти: удушье вызванное опухолью гортани».

Эти слова были продолжением вереницы страшных и непонятных знаков, которые хранил его дом! Ведь сегодня 25 декабря 2000 года! Кто подложил ему эту бумагу в справочник, зная, что он будет искать свою жену? Может это дело рук Билла Тринса, писателя, которому отказывал агент Гарри, из-за работы с ним? Да, наверняка это он! Но что же делать? Как быть в этой ситуации? Где мне искать этого подонка?!

Столько вопросов и ни одного ответа – думал Гарри, одевая теплый свитер.

Стоп! Злая шутка – это в стиле Билла Тринса, но для того, чтобы все было как сейчас есть – ему нужно было взять в заложники троих людей – это не его стиль. Тогда что же?

Гарри отчаялся и сел на кровать, взявшись за голову.

Тут на глаза ему попала книга, которая лежала на его тумбочке. Из-за того, что он не помнил, что читал что-то в последнее время (вообще-то он старался не знакомится с чужими произведениями, когда писал свое). Он открыл его на первой странице и прочитал: «Гарри Таррисон открыл глаза и посмотрел на палубу корабля, который ему изрядно за два года надоел».

От прочитанного у него волосы стали дыбом, а по телу пробежал холодок – кто написал книгу о нем, а теперь так шутит?

С каждой минутой вопросов добавлялось. Пропажа Берты и родителей – была чем-то важным, но он чувствовал – эта книга очень важна в решении этой головоломки. Поэтому он спустился к гостиную и принялся читать в свете канделябра.

Еда остыла, но его это не волновало: чтобы кого-то кормить – их нужно найти и спасти. А то, что они требуют помощи – он чувствовал.

Он бродил глазами по страницам своей жизни и увидел – она заключается не только в встречах с родителями, любви, обновках и детях. Там было много всего – боль, счастье, потери, возвращения, слезы и смех. Сотнями нот его жизнь играла сонату для него одного. Из транса его вырвал звук часов, которые били двенадцать: Рождество пришло, и он его встретил один.

Ничего – все можно еще наверстать – нужно только дочитать эту книгу – успокаивал себя Гарри.

Часы летели, в соседних домах уже тушили гирлянды, а его – горел, среди рождественской ночи, играя роль для многочисленных упряжек Санта Клаусов, которые летали на санях над его городом.

И в промежутке между двумя и тремя часами – книга закончилась словами: «И после этого он посадил ее на свой корабль, и они уплыли на нем в сторону заката по ровной глади воды». Вот и закончилась книга, а ответа все не было. Переживание, которое отступило из-за надежды, которую вселила эта книга – вернулось и он поднялся, но во время чтения, его нога каким-то образом запуталась в электрическом шнурке канделябра, и он упал, ударившись носом об пол. Растаявший лед был плохим компрессом, но лучше, чем ничего. Когда кровь остановилась – он захотел посмотреть не сильно ли он запачкался, но вспомнил что выбросил все зеркала. Поэтому он подошел к подарку для Берты и с осознанием что он поймет снял подарочную бумагу. Он вытаращился на свое отражения: на него смотрел совсем не он.

Такое чувство, что его разум засунули в чужое тело, в чужую жизнь. Но как это возможно?! Что случилось за один день, даже ночь, пока он спал после разговора с Бертой? Он не понимал. Его начало колотить и заболело сердце. Присев и отдышавшись Гарри огляделся в гостиной – на журнальном столике лежала не примеченная им газета. На главной странице от 24 января 2000 года была новость: «в следствии несчастного случая, случившегося по причине взрыва газа…». И тут он все вспомнил!

- Любимый, подай мне пожалуйста пакет – сказала в аэропорту Берта.

Гарри наклонился, как вдруг, ему позвонил телефон, обвешавшись сумками и не имея ни единой возможности говорить – он отдал телефон жене, а сам пыхтел и шел за ней.

Но она после двух коротких: «Да», замерла и остановилась на месте, медленно опуская телефон.

Гарри понял, что вперед он идет уже сам, и развернувшись вопросительно уставился на жену. Та стояла подобно призраку: белая как полотно и рот искривлен так, будто сейчас завоет.

- Что случилось? – спросил он, виде что она готова заплакать.

- Гарри, твои родители…

- Что мои родители? У моего отца, как и всю его жизнь, конференция в Рождество или юбилей у заведующего кафедрой?

- Нет. Дом... Он взорвался. Твоих родителей больше нет.

Сумки упали на пол, а мужчина опешивши стоял посреди аэропорта, чувствуя, как его жизнь стает бессмысленной: именно на это Рождество его родители пообещали приехать, и он должен был познакомить их с Бертой, что значило начало улаживания старого бессмысленного конфликта. Но этому не суждено было случится. Перелет Гарри помнил слабо. А на следующий день, в морге, было опознание. Да, это были его родители. Вот он, отец, всегда такой строгий, лежал и не показывал ни единой эмоции, как делал всегда, после того как парень вырос. А ему так бы хотелось вызвать его смех и услышать теплые слова, хотя бы раз, но нет – теперь никогда.

А вот мама, она выглядела еще живой, хотя заключение патологоанатома твердило совершенно другое. Так хотелось ему упасть, обнять их и пойти с ними в этот чертов экономический университет и сдать все экзамены, которые бы могли доставить им радости. Но они лежали и, казалось, просто хотели отдохнуть. Мужчина был разбит.

Он пришел домой и молчал. Час за часом. Но вдруг услышал шум на кухне, поднялся и апатично поплелся туда. На полу он нашел Берту, которая жадно хватала воздух и пучила глаза. Он упал к ней в колени и закричал: Бет! Бет, не покидай и ты меня! Останься!

Пищевая аллергия на подсолнечное масло была безжалостной. Производители добавляют ее везде и не предупреждают покупателей. Так случилось и в этот раз, только при одном отличии – доза была слишком большой.

Горю мужчины не было границ. За одни сутки он потерял все – счастливую жизнь, любовь, родителей. У него остался только он сам и его вера в Бога. Хотя кому она теперь была нужна? Где был Бог, когда смерть забрала всех людей, которые были ему дороги?! Куда он смотрел, когда не дал шанса сказать родителям теплых слов и услышать то же от них в ответ?! Чем он занимался, когда шанс состарится вместе в счастье был разрушен?

Следующее что он помнил – это психиатрическая больница, в которой врач говорил ему что он потерял всех родных и, по этой причине, у него очень остро развилась шизофрения.

- Какая шизофрения? Я все отлично помню! – протестовал он.

- Да? Скажите, как вас зовут?

- Гарри Таррисон!

- Нет, так зовут персонажа из книги «Судьбоносный Гарри», которую вы просите читать вам каждый вечер.

- Нет, не может быть! Я требую адвоката и разбирательства! – начал кричать он и плеваться слюной.

Потом снова чернота.

Снова кабинет врача.

- Как ваше имя?

- Генри Терн.

- Очень хорошо, мистер Терн, мы считаем, что вас можно выписывать. Вы можете находиться дома, но только из вашей квартиры буду изъяты все предметы, которыми вы можете нанести себе вред: зеркала, острые столовые приборы, броши, заколки и ремни. И каждый вечер к вам будет приходить социальный работник, чтобы проверить ваше состояние. Хорошо?

- Договорились, доктор Оуен – ответил Гарри.

С тех пор он жил один, только была в его жизни одна особенность, которую не смогли вылечить врачи – каждый день он просыпался в 8 утра и начинал готовится к Рождеству и встрече со своей Бертой и родителями.

Были дни, когда он приходил в себя сразу, а были что и вечером, когда вместо Берты приходил социальный работник.

С годами болезнь усугублялась, но его страховка больше не покрывала пребывание в больнице. Он снова начал требовать, чтобы ему читали «Судьбоносного Гарри» перед сном. И в один день, когда работница постучала в двери, он открыл и когда она сказала: «добрый вечер, мистер Оуен», он ей ответил: вы, наверное, ошиблись домом: меня зовут Гарри Таррисон.

У нее уходили часы на разъяснение ему того, кто он и что с ним произошло. Женщина не уходила от пока не была уверена, что Генри Терн засыпал. Однажды, в дни полной осознанности, она попросила занять тумбочку его покойной жены, так как проводила много времени в этом доме, а носить необходимые ей предметы, было неудобно.

Но потом все стало вообще плохо – он приходил в себя уже прямо перед сном, что очень усложняло ее работу, но женщина не сдавалась.

Он требовал вилки и ножи, к Рождественскому столу, и она принесла ему пластиковые. Требовал напечатанной книги для подарка – она обернула в бумагу Библию и принесла ему. Ей было приятно работать с Генри, но социальный работник видела: мужчина, который уже стал стариком, увядал и физически, и умственно.

Вчера она была у него, и принесла успокоительные, которые колола ему всегда в те дни, что не могла прийти проведать его: после лекарств он не волновался несколько дней.

Но, видимо что-то пошло не так – думал Генри-Гарри смотря на свое отражение в зеркале.

Снова заболело сердце, и он сел назад в кресло.

Кто он? Правда ли то, что он вспомнил или обман?

- Гарри – услышал он голос, который был до боли похож на Берту.

Он обернулся на него, но никого не увидел. Решил – показалось

- Гарри – снова позвал его кто-то.

В этот раз, в темноте комнаты проступили контуры фигуры. Но кто это – было не видно.

- Кто здесь? – спросил Гарри-Генри.

- Это я – Берта.

- Почему ты меня зовешь Гарри? Ведь я же Генри? И ты должна это знать, если ты моя жена!

- Как тебе будет удобно. Хочешь, чтобы я звала тебя Генри – это не имеет значения.

- Зачем ты здесь? – спросил мужчина, принимая это все как продолжение той нелепой последовательности событий, которые происходили сегодня. Он был запутан.

- Я пришла сказать, что люблю тебя!

- Но как это возможно? Почему ты пришла?

- Генри, подойди ко мне, и я покажу. Не бойся – поманила она контуром руки.

Он встал, хотя и почувствовал, как тяжело ему дался подъем. Но после – стало, на удивление, легко. И та усталость, которая была не от тренажерного зала, а от количества лет, что он прожил в одиночестве – прошла. И боль в сердце утихла.

Когда не следующий день пришла работница она в гостиной застала абсолютный пир безумия.

На столе, сервированном на четверых на тарелке стоял разделанный башмак, а его части лежали на каждой тарелке. Подавленный хлеб, перемешанный с чем-то липким заполнял салатницы. Картофель воцарился на тарелках для фруктов, а в чаше для напитков были смешаны с водой все лекарства от сердца, которые были в доме.

Но там было и то, чего не было ни единого раза до этого. Елка и огромное зеркало, которое, наверное, он хотел подарить своей жене.

А в кресле продолжал сидеть он, держа холодными руками книгу, которую он так любил, когда она ему читала.

- И после этого он посадил ее на свой корабль, и они уплыли на нем в сторону заката по ровной глади воды. Вот так она заканчивается, мистер Оуен – сказала она и заплакала: она очень полюбила старика, который готовился к Рождеству больше чем кто бы то ни был на Земле.

Но женщина ведь не знала, что именно сейчас он, встретившись наконец со своими родителями, посадил Берту на корабль и направил штурвал в сторону заката, чтобы насладиться вечной силой любви.

P.S. Вот такая она #loveforages.

С Рождеством, правда католическим!